Переходная книга
В определенной мере книгу "Исследования истерии" можно считать первым психоаналитическим трудом. До этого конструктор психоанализа, доктор Зигмунд Фрейд писал работы по гистологии и физиологии, невропатологии и психопатологии, об афазии и кокаине. "Исследования истерии" - анализ этиологии, течения и терапии психических расстройств. В то же время "Исследования истерии" - это головокружительный отчет о рождении психоанализа. Не сознательный отчет, описанный Зигмундом Фрейдом, но отчет, который мы осознаем многие десятилетия спустя, осмысляем задним числом [nachtraglich]. От внимательного читателя не ускользнут подробности родов психоанализа.
В каком смысле?
Во-первых, на наших глазах в этой книге складывается психоаналитический словарь, концептуальный аппарат будущих теорий. Мы видим, как Фрейд говорит то о расщепленном сознании, то о сознании расширенном и суженном, то о сознании и бессознательном. Бессознательное еще не стало той областью, которую ему хотелось бы обнаружить и исследовать. Его задача - проникнуть в "более глубокие слои сознания", "раздвинуть пределы сознания пациентки". Мы замечаем, как в тексте появляются, но еще не обретают терминологической устойчивости такие фундаментальные понятия, как "вытеснение" и "сопротивление", "защита" и "перенос". Помимо нарождающегося психоаналитического дискурса, читатель, конечно же, обратит внимание и на отчетливые следы французского влияния (такого количества французских терминов и ссылок на Шарко, Льебо, Бернгейма в дальнейшем мы уже не увидим), и на ряд концептуальных рудиментов, типа "инстинктивного страха" или "инстинктивного отвращения".
Во-вторых, "Исследование истерии" - отчет о том, как прорабатывается психоаналитическая техника, как она вырабатывается во взаимодействии с Йозефом Брейером и пациентками, а точнее, - в противодействии им. Эта книга - история обнаружения технических приемов терапии, отказа от них, открытия новых приемов. Мы видим, как Фрейд прибегает ко всем новомодным техникам, от которых после этой книги не останется и следа. Он использует теплые и прохладные ванны, массаж, лечение покоем, различные формы электротерапии. Он ищет свое эффективное средство. И постепенно радикально меняет отношения доктора и пациента.
Почему же мы говорим, что эта книга - первая психоаналитическая работа только "в определенной мере"?
Во-первых, повторим еще раз, книга эта носит переходный характер, как в концептуальном, так и в техническом отношении.
Во-вторых, странно было бы с полной уверенностью называть эту книгу психоаналитической до существования самого слова психоанализ, а появится оно через год, в 1896 г., в статье "Дальнейшие замечания о психоневрозах защиты".
В-третьих, еще один крайне важный момент, указывающий на допсихоаналитический характер книги: у Фрейда еще действует та оппозиция "быль/вымысел", деконструкция которой в знаменитом письме Флиссу от 21 сентября 1897 года, приведет к стремительному развитию психоаналитических теорий. Переход от инфантильных травм к инфантильным фантазиям еще впереди, а пока господствует теория травмы, которая когда-то имела место на самом деле.
В исследованиях истерии рождается психоанализ. При этом в отношениях психоанализа и истерии наблюдается парадоксальная история: по мере того, как в исследованиях истерии вырабатывается психоанализ, сама истерия постепенно как бы исчезает. Уже в середине XX века стали говорить о том, что истерия растворилась окончательно. Однако действительно ли истерии больше нет после того, как понятие это просуществовало более двух тысячелетий? Может быть, она переходит в XX веке в область массовой психологии под видом массовой истерии? Может быть, симптомы ее оказались в какой-то другой нозологической ячейке? Может быть, ее поглотили пограничные расстройства? Может быть, ее разобрали на ряд отдельных психических расстройств, как предписал ученик Шарко Бабинский, назвавший свою работу 1909 года "Расчленение традиционной истерии" и заменивший само понятие истерии неологизмом питиатизм? Может быть, истерия дала начало другим нозологическим единицам - анорексии, булимии, хронической усталости, многоличностным расстройствам? Может быть действительно "форма болезни изменилась… но само существование истерии сейчас более неопровержимо, чем когда бы то ни было"?
В исследованиях истерии рождается психоанализ, и, если мы хотим понять его особенности и его развитие, мы, согласно его собственным теоретическим диспозициям, должны обратиться к этим родам. Более того, с учетом того, какое значение в культуре XX века сыграл психоанализ, можно сказать: если мы хотим понять самих себя, мы должны обратиться к этой книге, и в этом ее бесценность.
В.А. Мазин, главный редактор ПСИ