Главная > Тексты > Попова Н.М. Фантазии пациента и аналитика друг о друге в начале совместной работы

Попова Н.М. Фантазии пациента и аналитика друг о друге в начале совместной работы

Фантазии пациента и аналитика друг о друге в начале совместной работы

Сознательная психическая деятельность сопровождается, поддерживается, обеспечивается и находится под влиянием бессознательной фантазии, которая берет начало в детстве, первоначально имеет дело с биологическими процессами и связями и подвергается символическому усложнению (Райкрофт). Фантазии могут иметь разную степень осознанности, и напрямую мы можем иметь дело в первую очередь с сознательными фантазиями.
В аналитическом процессе фантазии о происходящем (в прошлом, настоящем и будущем), о себе и о другом возникают у каждого участника психоаналитического процесса, независимо от того, занимает ли этот человек место на кушетке или у ее изголовья.
К своим фантазиям аналитик имеет относительно прямой доступ. Сложнее с фантазиями пациентов. Иногда (не так часто) пациенты прямо озвучивают свои фантазии в начале работы. Случается, что мы можем узнать о первых фантазиях пациентов из рассказанных на первых встречах снов. Иногда это происходит, когда фантазии сильно разошлись с реальностью и пациент рассказывает нам об этом несоответствии. Но нередко об этих самых первых фантазиях нам позволяется узнать только в будущем, когда пациентом и аналитиком проделана большая работа вместе. Ну и, конечно, мы знаем о фантазиях пациента, начинающего анализ, из нашего своего собственного опыта прихода в анализ в качестве пациента.
Как и в любых других отношениях, фантазии пациента и аналитика друг о друге присутствуют в более или менее явном виде на протяжении всего периода психоаналитических отношений (и даже после их окончания). В этой работе фокус внимания обращен на начальный этап работы – первые встречи (интервью).
К целям динамического интервью (Gill) относятся:
1. установление раппорта
2. оценка психического статуса пациента
3. укрепление желания пациента продолжать терапию.

На то, насколько успешно могут быть достигнуты первая и третья цели (установление раппорта и укрепление желания пациента продолжать терапию) в большой степени влияет, какого рода фантазии о терапии и аналитике преобладают у пациента в доаналитический период и в начале совместной работы. Вот обзор наиболее распространенных типов фантазий:
1. Фантазии об изменениях в терапии, о возможности изменений и о себе в будущем.
Это именно то, что приводит человека в терапию (но в некоторых случаях может и заставить прервать ее в самом начале).
Позитивные фантазии включают в себя надежду на:
- улучшение самочувствия, избавление от страдания;
- лучшее понимание себя;
- обретение каких-либо качеств, свойств себя, в настоящий момент отсутствующих или заблокированных;
- в случае тренингового анализа - возможность будущего профессионального роста.
Все эти представления явно или неявно вплетаются в то, каким образом пациент формулирует цели предстоящей работы.
Угрожающие варианты фантазии о результатах (последствиях) анализа – это фантазии о вреде, который может причинить терапия (например, сделать сумасшедшим; или заставить испытать унижение от самораскрытия и при этом ничего не дать взамен; или испортить отношения с близкими и т.д.). Один из подвидов такой негативной фантазии – фантазия «стойкого оловянного солдатика», когда пациент приходит с тем, чтобы доказать терапевту его неспособность справиться с проблемами пациента.
2. Фантазии об аналитике как о личности
Фантазийно аналитик может представляться спасителем, учителем, всемогущим доктором, который спасет, научит и вылечит легко и быстро.
Одновременно с этим аналитик может представляться как оценивающий и критикующий, либо отсутствующий или легко подвергаемый разрушению, либо преследующий, жестокий и наказующий, разрушительный для пациента.
Это крайние, наиболее яркие варианты. В реальности фантазийный образ аналитика может составляться из каких-то более или менее смягченных элементов озвученных образов, иногда противоречивых. Также здесь включаются сугубо индивидуальные фантазии, вырастающие из паттернов ранних отношений.
Реальная фигура аналитика в первую очередь активирует те части психической реальности пациента, в которые она наилучшим образом вписывается. Здесь можно упомянуть о многочисленных наблюдениях, что в ходе многолетней практики конкретный аналитик привлекает значительное количество пациентов с определенными однотипными личностными характеристиками, а некоторые типы пациентов, напротив, к нему не приходят почти никогда.
Но вернемся к целям интервью. Одна из целей – определение психического статуса пациента. Для реализации этой цели нам потребуется некоторый необходимый минимум информации о жизни пациента и его личности, а также наши теоретические знания из области психодиагностики. Кроме того – практический опыт и профессиональная интуиция. То, что называется, вчувствованием в другого человека.
Поскольку, хотим мы того или нет, существуют и фантазии самого аналитика, они, будучи неосознанными, могут вносить искажения в картину психического статуса пациента. Напротив, будучи доступными для осознания, они могут становиться и важным инструментом понимания пациента.
Хотим мы того или нет, осознаем ли мы это или нет, приход каждого нового пациента активирует фантазии, берущие начало в потребностях аналитика как человека и профессионала. В частности в разных пропорциях это могут быть:
- потребность в материальном благополучии
- потребность в укреплении профессионального статуса
- потребность быть нужным
- потребность в близких отношениях
- желание власти
- удовлетворение любопытства
- обретение значимости, повышение самооценки
- эротизация отношений и т.д.
В зависимости от личности аналитика эти и другие потребности могут быть сильнее или слабее. В случае, когда какие-то из этих потребностей существенно неудовлетворены, аналитик может фантазировать о пациенте, как об объекте, который, возможно, сможет их удовлетворить.
В ситуациях, когда сила этих потребностей и вызванные их активацией фантазии, скрыты от сознания аналитика (неосознаны), они оказывают субъективное влияние на сознательные представления аналитика о пациенте, на прогноз относительно терапии, выбор стратегии и тактики работы с этим пациентом, а также на сами отношения, которые начинают складываться в аналитическом кабинете.
Иногда (в первую очередь это относится к начинающим аналитикам, испытывающим трудности в том, чтобы начать работу с пациентами, в привлечении пациентов и установлении с ними аналитических отношений) могут возникнуть фантазии-кошмары о пациентах. В них уже пациент может быть оценивающим и критикующим, разрушающим, покидающим (оставляющим) аналитика.
Казалось бы от фантазий аналитика одни неприятности. Но, я полагаю, мы все же можем использовать нашу фантазию как инструмент для лучшего понимания пациента, чем возможно в рациональном интеллектуальном анализе слов и действий пациента.
Фантазии аналитика, как продукт бессознательного, могут дать доступ к информации, которая пока не может быть зафиксирована на сознательном уровне. Но, конечно, для того, чтобы можно было дифференцировать ее субъективные и объективные составляющие, аналитику необходим контакт со своими чувствами и достаточная ориентировка в своем внутреннем мире. Если мы сможем увидеть свой субъективный вклад в наши фантазии, то также мы сможем обнаружить и ту часть, которая пришла к нам именно в результате нашего намерения понять пациента.
Фантазии о пациенте могут рождаться у аналитика спонтанно, но также могут быть «направленными», вызванными сознательным усилием. Один из примеров направленной фантазии в начале работы – это фантазия об окончании работы с данным пациентом когда-то в будущем. В моем профессиональном опыте такого рода фантазии изначально возникали во время интервью спонтанно, но в дальнейшем я нашла их полезными и стала иногда пользоваться ими сознательно и намеренно. Здесь я приведу цитату из Паулы Хайманн (работа «О контрпереносе», 1950):
«Полезно с самого начала держать в уме тот факт, что одной из целей анализа является достижение такого момента, когда пациент не будет нуждаться в аналитике».
Мы можем попытаться представить себе, как наш новый пациент будет выглядеть в конце нашей с ним работы (когда мы уже будем ему не нужны), как будет себя вести, какие будут отношения между ним и его реальным окружением, какова будет его жизнь в тот момент, когда мы вместе решим, что пришло время окончить анализ. В том образе, который получится (помимо нашего субъективного вклада, конечно) будет содержаться и бессознательный отклик на здоровые, сильные части личности пациента, в данный момент не достаточно активированные (а в начале анализа, в ситуации усиливающейся регрессии, возможно, даже в значительной степени парализованные). Но именно эти здоровые части и могут стать основным ресурсом предстоящей терапии.

Литература:

Gill, Merton.+
The Initial Interview in Psychiatric Practice. New York: International Universities Press, Inc., 1954
Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. СПб, 1995
Хайманн П. О контрпереносе. В книге: «Эра контрпереноса: Антология психоаналитических исследований». Москва, 2005