Современная роль СТ
Семейная терапия является одним из направлений психотерапии вообще. Обобщая существующие подходы, можно дать следующее определение: «СТ — совокупность теорий и методов, основанных на понимании людей в семейном контексте». Это значит, что предметом семейной терапии выступает особая — семейная реальность, состоящая из того, что рождается при объединении людей в пары и семьи. Семейная реальность включает такие характеристики как структура, форма и содержание межличностных отношений, история брака и семьи, внутренние и внешние границы, общие ценности и прочее. В соответствии с тем, на какой характеристике фокусируется работа, выделяют различные содержательные направления СТ: системная, структурная, интеракционная, психодинамическая.
СТ предполагает участие в терапевтической работе двух и более людей, в соответствие с этим она подразделяется на парную (супружескую) и собственно семейную. СТ может быть самостоятельной формой психологической помощи (без предварительной или параллельной индивидуальной терапии), а также дополнительным методом работы с парой и семьей, параллельно с индивидуальной терапией. СТ может проводиться одним терапевтом с одной парой (семьей), двумя терапевтами работающими одновременно с двумя супругами (бифокальная терапия), одним терапевтом с несколькими семьями в рамках одной сессии и так далее.
Большинство исследователей признают, что в настоящее время семейная психотерапия переживает период очередного подъема, во всяком случае, в России. Для данного обстоятельства имеется ряд объективных оснований.
Похоже, что потребность в сексуальной свободе, вызревавшая веками и разразившаяся революцией нравов в середине ХХ века, близка к насыщению. В современной западной культуре отмечается тенденция возвращения к традиционным брачно-семейным установкам.
В российском обществе наблюдается менее определенная картина — на фоне ценностной дезинтеграции (отсутствия четких социальных ориентиров) сосуществуют самые разнообразные установки от пуританских до радикально-фривольных. В подобных социальных условиях супруги могут достаточно свободно выбирать свой стиль взаимоотношений. Свобода выбора легко переходит в невротический конфликт. На практике это нередко приобретает форму хронической борьбы друг с другом и с самим собой. Метафорически можно говорить о наличии массового семейного невроза.
Назовем некоторые типичные проявления невротического семейного конфликта:
1) поиск психологической близости при одновременной борьбе за личную свободу и независимость;
2) представление о семье как группе преданных друг другу людей и повторяющийся адюльтер;
3) конфликт между материальной зависимостью и сексуальными желаниями;
4) метание между супругой(м) и любовницей(ком) на фоне конфликтующих стремлений сохранить преданность семье и получить сексуальное удовлетворение;
5) смешение гендерных и социальных ролей (например, все чаще можно стать свидетелем сюрреалистической дискуссии о том, кто имеет больше прав — жена или любовница).
Ситуация нормативно-ценностностной дезинтеграции общества не только осложняет брачно-семейные отношения, но также вызывает рост уровня разводов. В России по разным подсчетам распадается от 40 до 55 % браков. В связи с этим многие исследователи данной проблемы говорят о кризисе брака как общественного института.
На терапевтическом приеме мы можем видеть, что переживания по поводу парных и семейных отношений доминируют в психической реальности пациентов, обращающихся за профессиональной помощью. Это в свою очередь определяет достаточно высокий запрос на разрешение семейных конфликтов и кризисов.
При таких обстоятельствах ситуация исключительно индивидуального лечения выглядит не вполне логично. В соответствии с литературными данными и собственными клиническими наблюдениями СТ как самостоятельный метод лечения используется редко, немного чаще как метод, дополняющий индивидуальную терапию (когда индивидуальный терапевт направляет своего пациента к семейному терапевту для разрешения семейных конфликтов, препятствующих прогрессу в его лечении).
Значимость индивидуальной терапии трудно переоценить. Однако же и она имеет ряд ограничений. Положительные результаты индивидуальной работы растворяются, как только пациент возвращается в дисфункциональную семейную среду. Вопреки нашим усилиям прогресс в индивидуальном лечении может не наблюдаться, поскольку семья пациента, оставшаяся за пределами аналитической ситуации, бессознательно препятствует изменениям.
С другой стороны, нередки случаи, когда в ходе индивидуальной терапии ухудшаются парные и семейные отношения. Причины понятны для посвященных: психоаналитическая кушетка формирует альянс пациента с психотерапевтом, некий психоаналитический брак, а нередко благодаря эротическому переносу и любовный роман. Супруги, оставшиеся по ту сторону кушетки испытывают брошенность, зависть, ревность или освобождение от близости. У всех на слуху банальные фразы, в сущности, означающие кризис супружеской интимности: «Это твоя проблема. Поговори об этом со своим аналитиком».
Специфические трудности семейной терапии
На наш взгляд, существуют две основные причины, делающие СТ относительно редко используемым методом. Вопервых, это отсутствие полноценной систематической подготовки семейных терапевтов.
Собственный супервизорский опыт показывает, что тревога и негативные чувства терапевта в работе с парой или семьей связаны, прежде всего, с отсутствием у него специальных знаний и техник работы с семейной системой, которые, кстати говоря, существенно отличаются от методов индивидуальной работы. Выпускники ВЕИП получают всестороннюю подготовку в области индивидуальной психотерапии. Они хорошо представляют что, почему и как нужно делать. Совершенно иное дело — семейная терапия. При отсутствии специальной подготовки терапевты либо не знают, что делать с семейными проблемами, либо пытаются экстраполировать на семейную систему техники индивидуальной терапии.
Вторая причина, замедляющая широкое распространение СТ, кроется в самой специфике данного направления, а именно — в специфических особенностях и трудностях СТ.
СТ требует наличия определенной мотивации каждого, кто втянут в проблему. На практике мотивирован тот, кто инициирует терапию, остальные активно или пассивно сопротивляются общей работе: считают бесполезным делом или очередной уловкой супруга, опаздывают, пропускают занятия, отрицают собственную ответственность в происходящем. Умение работать с мотивацией каждого из участников семейного процесса представляется наиболее ценным навыком семейного терапевта. Известно, что люди изменяются только тогда, когда они хотят этого или когда для этого имеются адекватные стимулы.
СТ требует участия нескольких человек, хотя бы двоих, не считая терапевта. В связи с этим возникают закономерные сложности в организации терапии. Например, сложнее договориться о подходящем для всех дне и часе встреч.
Люди, обратившиеся на терапию по поводу проблемы в паре или семье, тратят много усилий на выяснение вопроса, кто виноват. В дисфункциональной семье мало кому удается удержаться от соблазна делегировать ответственность комуто другому. На начальном этапе терапии обычны фразы: «У меня проблем нет, меня лечить не надо, лечить нужно когото другого».
Когда присутствуют несколько лиц, имеющих отношение к проблеме, чрезвычайно трудно выразить истинные чувства и признать собственную вину. Люди всячески избегают неприятных знаний о себе, но еще тщательнее они скрывают неприятную правду от своих родственников и партнеров. Одно дела рассказать о гневе или сексуальной неудовлетворенности своему терапевту, но совсем иное — членам своей семьи. Дополнительно к этому, нарушенные семьи страдают алекситимией и запретом на выражение своих чувств в словах.
Перечисленные особенности семейной динамики объясняют тот факт, что уровень тревоги и эмоциональной напряженности семьи, обратившейся за помощью, превышает степень аналогичных проявлений на индивидуальном приеме. Под влиянием тревоги и не совсем адекватных установок на терапию, члены семьи активно выражают недовольство друг другом, легко переходящее во взаимные обвинения и агрессивные выпады. При этом каждый участник процесса стремится заручиться поддержкой терапевта — склонить его на свою сторону. Если терапевт не обладает навыком организации конструктивного семейного взаимодействия, терапия может оказаться не исцеляющей, а деструктивно-травматичной.
Эмоциональное напряжение также усиливается страхом раскрытия семейных тайн и личных секретов. Работая с семьей, мы сталкиваемся с множеством семейных тайн, нередко превращающихся в драмы. Среди них: неизвестность отца, усыновление ребенка, адюльтер, психические расстройства и суициды родственников, сексуальные проблемы родителей и прочее.
Семья является довольно ригидной социально-психологической системой, ориентированной на поддержание гомеостаза в том числе ценой симптома или проблемы. «Задача» членов семьи, по мнению Натана Аккермана, состоит в предотвращении любых изменений путем бессознательного сговора, усиления защит и проекции собственной вины. В то время как задача терапевта заключается в том, чтобы подтолкнуть движение вперед посредством раскрытия патогенных процессов и «щекотания защит».
Таким образом, усилия семейных терапевтов психоаналитической или иной ориентации должны быть направлены на стимулирование изменений. В связи с этим, все семьи разделяются на три типа: 1) не способные к изменениям; 2) упорно сопротивляющиеся; 3) быстро изменяющиеся. Данная особенность тестируется на первичной консультации или в ходе пробных встреч.
Неспособность семьи изменяться является одним из противопоказаний для семейной терапии. Таким семьям нужна не психотерапевтическая, а иная помощь. Сильно сопротивляющиеся, но способные к изменениям семьи, требуют относительно длительной профессиональной помощи (годдва). Быстро изменяющиеся семьи обычно ориентированы на краткосрочную помощь (5–10 встреч). В некоторых случаях для «запуска» позитивных семейных изменений оказывается достаточно однократной полуторачасовой консультации.
В целом, при работе с семьей тревога и сопротивление проявляются более интенсивно, чем при индивидуальной терапии (по крайней мере, в ходе первых встреч). В результате — семейная терапия реже принимается семьей, чем индивидуальное лечение коголибо из ее членов. Терапия семьи чаще прерывается, имеет меньшую продолжительность (в среднем 10 встреч) и сопровождается большей организующей активностью терапевта. К счастью, по ироничному замечанию Майкла Николса, психотерапия стоит дорого, отнимает много времени и вызывает стресс, поэтому семьи стараются.
Негативные чувства в СТ
Описанные особенности семейной терапии объясняют высокий риск негативного контрпереноса, который может быть более интенсивным, чем при индивидуальной работе.
Терапевты боятся работать с семьями, потому что не понимают, что и как они должны делать. Столкнувшись с высокой тревогой и упорным сопротивлением семьи, терапевты испытывают панику и беспомощность, подталкивающую их к преждевременному завершению работы с семьей.
Семьи втягивают специалистов для выполнения недостающих функций, например, ожидая того, что терапевт дисциплинирует детей или окажет поддержку супругу. Терапевты нарушают нейтральность, вовлекаясь в альянс с одним из членов семьи, чьи бессознательные проекции предоставляют наибольшие возможности для идентификации с ним терапевта.
В то же время, защищаясь от тревоги, члены семьи, прежде ведущие войну друг с другом, в ряде случаев, объединяются против терапевта, активно нападая на него и обесценивая его усилия. Закономерно, что контрпереносные чувства в этом случае наполняются гневом и бессильной яростью.
В такой ситуации, по мнению Натана Аккермана, терапевт обязан выбрать средний курс между полюсами тяжело переносимой близости и вспышек рискованной ярости, ведущих к дезорганизации и отчаянию.
Негативные чувства в семейной терапии, как пациентов, так и терапевта, не следует рассматривать как неустранимое препятствие или доказательство неэффективности терапии. Негативные чувства пациентов являются основным, а нередко и единственным, рычагом формирования мотивации позитивных изменений.
Негативные переживания терапевта также очень важны. При правильном обращении они выступают источником информации о скрытой семейной динамике и динамике терапии. В отличие от индивидуальной терапии в формате семейной терапии поощряется более открытое выражение чувств терапевта (в том числе при аналитическом подходе). Также рекомендуется более активная работа с семейным сопротивлением, которое следует интерпретировать при первых же его проявлениях.
Психологам хорошо известна идея Карла Роджерса, что основной инструмент психотерапевта — его личность. Своим собственным Я терапевт демонстрирует семье целый спектр здорового функционирования. Следовательно, своевременное разрешение собственных семейных и личных проблем является не праздным пожеланием, но важным профессиональным требованием к семейному терапевту.
В целом семейная терапия является интересным, творческим и перспективным методом психологической работы. Она позволяет достичь наиболее глубокого понимания причин и механизмов формирования индивидуальных проблем. Предоставляя неограниченные возможности для контртрансферных реакций, семейная терапия, возможно, отпугивает начинающих и неподготовленных терапевтов, одновременно становясь источником бесценного опыта для тех, кто сумел понять и принять семейную реальность.