Главная > Зимина И.С. Родительский комплекс: границы любви

Зимина И.С. Родительский комплекс: границы любви

Зарубежные аналитики оценивают отношение анализируемых мужчин и женщин как 1:9. Женщины легче признают наличие психологических проблем и выражают желание их решать. Мужчины в силу своего мужского воспитания стараются удерживать проблемы в себе, не демонстрируют их окружающим, не показывают свои слабости, страхи, зависимости. Но это не значит, что их нет у мужчин.

Многие мужчины находятся в сильном эмоциональном напряжении, которое не могут преодолеть самостоятельно. Чаще всего они находятся во власти родительского комплекса, который с возрастом не дает возможности проявлять ему свою индивидуальность, быть самостоятельным и свободным.

Комплекс - эмоционально-заряженное переживание, сила которого зависит от тяжести аффективной нагрузки или от длительности его влияния.

Аффективные переживания могут быть как позитивными, так и негативными. В литературе чаще всего описывается влияние негативного материнского или отцовского комплекса, тогда как влияние позитивного комплекса, окрашенного сверхзаботой и любовью, практически остаются мало исследованными.

Отцовский комплекс - группа чувственно-тонированных идей, связанных с переживанием и образом отца.

Материнский комплекс - группа чувственно окрашенных или тонированных идей, связанных с переживанием и образом матери; живущая в каждом человеке аффективно заряженная идея матери, или других людей, выполняющих её функцию: учителей, воспитателей.

Родительский комплекс - группа или совокупность эмоционально нагруженных образов и идей, связанных с родителями; иначе, это - «родительское имаго», которое возникает как итог воздействия родителей и специфических реакций ребенка. Имаго проецируется бессознательно, и, когда родители умирают, спроецированный образ продолжает действовать, как если бы он был самостоятельно существующим духом. Первобытный человек в этом случае говорил бы о родительских духах, возвращающихся по ночам (revenants), современный же человек называет это отцовским или материнским комплексом.

Практически идея психоаналитической работы может заключаться в освобождении мужчины от давления родительского комплекса, который лишает его самостоятельного выбора, как в личной жизни, так и в профессиональной деятельности.

Каждый отдельный мужчина, обращающийся за помощью, может быть захвачен как материнским, так и отцовским комплексом. Сложнее, если работа аналитика будет заключаться в освобождении человека от комплексного родительского комплекса.

При поглощении родительским комплексом мужчина не имеет возможности взрослеть: он остается под опекой матери или отца, зависит от их мнения, принимает их решения для профессионального определения, для выбора спутницы жизни, для выбора жизненной позиции и даже формирования мировоззрения. Оставаясь в позиции ребенка, он медленнее развивается физически (хотя для этого, чаще всего, имеет потенциал), может страдать импотенцией.

Не обязательно физическое, но психологическое отделение от детской семьи должно произойти соответственно возрасту. Этот процесс происходит не одномоментно: в каждый возрастной период происходит постепенное отделение от родителей, формируется собственная индивидуальность, выстраиваются границы для проникновения родительской любви в мир ребенка. В идеале, это так, а на самом деле, при всепоглощающей родительской любви, зачастую у ребенка нет возможности отделения. А позднее - и нет желания отделяться от семьи, которая удовлетворяет биологические потребности, берет на себя ответственность за принятие решений, заботится о будущем ребенка (или уже не ребенка?).

Молодой человек, очевидно, не в состоянии в одиночку справиться с родительским поглощением конструктивным образом, поэтому появляется необходимость в создании специальных психологических программ, помогающих решить эту проблему конструктивно. Так, например, американский психолог Филлис Кристэлл разработал технику под названием "ритуалы отсечения мешающих росту уз", где используется работа с образами и осознанием родительских программ, заложенных в детстве на основе древнего процесса инициации.

В 1973 году Томасом Пенксоном (США) был разработан и успешно использовался в работе семинар-тренинг "Визионерский Поиск" (Vision Quest). Он использовал одноименные церемонии и ритуалы перехода американских индейцев в своей работе с детьми, подростками, молодежью и наркоманами.

Джеймс Холлис (США) также пришел к пониманию, что для взросления мужчина нуждается в прохождении процесса инициации, который может быть им пройден в процессе психотерапевтического анализа и лечения.

«Живя в обществе, в котором не осталось ритуалов, придающих жизни смысл, мы встаем перед жестокой реальностью - жизнью на поверхности. Сама идея перехода содержит в себе глубинный смысл, ибо любой переход подразумевает некое завершение, конец чего-то и вместе с тем некое начало, рождение нового. Статична только смерть; основной закон жизни - изменение, и нам предстоит пройти через множество смертей и возрождений, если мы хотим прожить жизнь, наполненную смыслом».

Им выделены шесть стадий переходного ритуала:

Первая стадия переходного ритуала — физическое отделение от родителей, необходимое для начала психологического отделения. Здесь у мальчика никогда не было выбора. Среди ночи его "похищали" у родителей старшие соплеменники, которые, надевая маски или раскрашивая лица, перевоплощались в богов или демонов. Маски помогали им совершить переход с уровня родственников и соседей к уровню богов и архетипических сил. Внезапность и даже насилие, присущее такому отделению, олицетворяли собой тот факт, что ни один юноша добровольно не расстанется с комфортом домашнего очага. Его тепло, защита и забота имеют огромную притягательную силу. Но остаться у домашнего очага, образно или реально, значит остаться ребенком и тем самым отречься от возможности стать взрослым.

Второй стадией переходного ритуала была смерть. Мальчик должен был быть символически похоронен: он проходил через темный туннель, полностью погрузившись в реальный или символический мрак. Хотя это действо, несомненно, приводило его в ужас, на самом деле юноша переживал символическую смерть детской зависимости.

Третья стадия представляла собой ритуал возрождения. Иногда это возрождение сопровождалось изменением имени, подтверждая появление на свет нового человека.

Четвертая стадия инициации обычно включала в себя обучение, то есть приобретение знаний, которые требовались юноше, чтобы он мог вести себя как взрослый мужчина. Основная задача здесь состояла в приобретении практических навыков, таких, как охота, рыболовство, умение обращаться со скотом, которые позволяли новообращенному мужчине наряду с другими мужчинами поддерживать и защищать свое сообщество. Кроме того, ему сообщали о его правах и обязанностях взрослого мужчины и члена сообщества. И, наконец, на этой стадии происходило посвящение в таинства, при котором у юноши должно было появиться ощущение твердости духа и сопричастности трансцендентному миру. "Кто наши боги?" "Какому обществу, каким законам, этике, духовным ценностям они покровительствовали?".

Пятую стадию можно определить как суровое испытание. По своему содержанию оно могло быть разным, но при этом мальчик должен был подвергаться мучительным страданиям из-за ухода от домашнего очага, обеспечивающего ему комфорт и защиту. Без страданий, выраженных в той или иной форме, физической, эмоциональной или духовной, мы легко удовлетворяемся прежними правилами, удобными привычками и зависимостями. Необходимость страданий связана с желанием помочь мальчику привыкнуть к превратностям реальной жизни, которые он довольно скоро испытает на себе. Ритуальное "обрезание" и "кровопускание" не только знаменует расставание с телесным комфортом и детскими зависимостями, но и накладывает на человека знак избранности, принадлежности к сообществу прошедших через инициацию взрослых.

Испытание обычно включало определенные формы изоляции, пребывание в сакральном пространстве, отдельно от остального сообщества. Существенная особенность взрослой личности состояла не столько в том, что человек больше не мог вернуться под защиту взрослых, а в том, что он учился использовать внутренние ресурсы. Никто не догадывается о существовании таких ресурсов, пока ему не придется их использовать. Ритуальное уединение позволяет приблизиться к постижению главного: независимо от того, в какой мере наша социальная жизнь связана с семьей, мы совершаем странствие по ней в одиночестве и должны научиться находить внутренние ресурсы и равновесие, иначе никогда не станем взрослыми. Часто, проходящий инициацию юноша проводил в одиночестве месяцы, ожидая Великого Сна как послания богов о своем настоящем имени или истинном призвании. Он мог полагаться только на свою сообразительность, свое мужество и свое оружие; в противном случае у него оставалось мало шансов на выживание.

К началу последней, шестой стадии, возвращению, мальчик становился взрослым.

В традиции переходных ритуалов заключалась большая мудрость, ибо они непосредственно и глубоко влияли на энергию материнского комплекса, то есть присутствующее у каждого из нас чрезвычайно сильное стремление к зависимости. Для преодоления этой инертной силы притяжения требуется осознанное эмоциональное переживание. Ни один здравомыслящий человек не хочет добровольного отделения, а потому психологическая апатия, страх и зависимость начинают приобретать доминирующий или угрожающий характер в нашей жизни.

Ритуал инициации проводился в период вступления ребенка в подростковый возраст (11-12 лет). Именно в этом возрасте современные подростки начинают демонстрировать проблемное поведение, связанное с уходами из дома, грубым общением с родителями, длительными периодами ухода в себя или, наоборот, демонстрируют крайне рискованное поведение. У них появляются новые имена: прозвища, «ники».

По мнению Н. А. Белковского актуальными становятся такие темы как: побег/уход из дома, самостоятельность, риск, независимость, стремление к проверке/испытанию себя, утверждение себя в новом качестве, утверждение себя в группе себе подобных, разрушение родительских стереотипов и привязанностей к родителям, встреча с хаосом и стремление пройти через него, сексуальность, испытание себя болью, поиск примера, подражание герою, подвиги и т.д.

Все эти проявления похожи на элементы процесса инициации. Но почему же не всем удается пройти процесс взросления?

Во-первых, этот процесс должен проходить последовательно в соответствии с перечисленными стадиями.

Во-вторых, он не должен быть односторонним: родители должны способствовать прохождению этого периода.

Но чаще всего родители (особенно матери), активно сопротивляются этому неожиданному взрослению ребенка: не отпускают его от себя, прикладывают все усилия для того, чтобы убедить ребенка последовать своим материнским идеям, т. е. активно навязывают родительский комплекс мальчику для его самоопределения.

Это не единственная проблема подростка: от отца мальчики ожидают получить знания (как от старейшин племени) о взрослой мужской жизни, но отцы устраняются от этой функции. Потому что и сами, наверное, точно не знают, каким должен быть мужчина. Передача знаний в основном происходит через приобщение к мужским социальным ролям, которые передаются сознательно или бессознательно через культурные установки.

По мнению Э. Фромма, «действительным достижением материнской любви является не любовь матери к младенцу, а её любовь к растущему ребёнку. Сущность материнской любви предполагает желание того, чтобы ребёнок в дальнейшем отделился от матери». Процесс отделения от матери должен происходить постепенно, начиная с самого раннего возраста. При нарушении этого процесса, мальчики сопротивляются, нарушают правила поведения, ведут себя экстремально или замыкаются в себе. Недаром, в детском психоанализе соотношение мальчиков и девочек 7:3. При этом психоаналитическая работа может быть построена в соответствии со стадиями инициации, т.е. способствовать переходу ребенка на новый возрастной или статусный уровень.

В психоанализе взрослых стадии инициации могут проживаться реально: уход из родительской семьи, профессиональное и личностное самоопределение на основе индивидуальности, сформированной и осмысленной в длительные периоды вынужденного или специально организованного одиночества; обращение к психоаналитику как учителю, который помогает мужскому самоопределению и т.д.

В детском психоанализе, процессы инициации, связанные с переходом к каждому следующему возрастному периоду (или проживание кризисов развития) становится символическим. Символика процесса инициации отражается в «проживании» ребенком сюжетов народных сказок. По интересам ребенка к тем или иным сюжетам, можно диагностировать этап инициации и направлять психологическую деятельность на проживание этого этапа или стимулирование к проживанию следующего.

Например, для 3-х летнего ребенка, сказка «Колобок» становится самым интересным сюжетом, так как в самом начале сказки процесс инициации символически отражен в его «уходе из дома»: уходить или не уходить: такие раздумья одолевают Колобка и ребенка, который подошел к 3-х летнему кризису самостоятельности. И этот вопрос должен быть решен им самостоятельно. Для тех детей, у которых родители не готовы их «отпустить», крепко привязывают к себе и сказку используют как нравоучение «Не уходи из дома, а то дикие звери тебя съедят», актуальной становится сказка «Теремок», где звери вынуждены разбежаться по лесу под воздействием разрушительной силы - медведя. Традиционно, педагоги предлагают детям построить новый теремок, но для детей, чаще всего, доставляет удовольствие именно такая концовка сказки. При этом они чувствуют облегчение, освобождение. Тем более, что от них это не зависит, - теремок разрушил медведь, справиться с которым никто из жителей теремка не может. Сказка «Теремок» похожа на первый этап инициации, когда ребенка похищали из дома божественные или демонические фигуры. В сказке «Колобок» отражен более зрелый подход к процессу инициации - это принятие самостоятельного решения.

На психоаналитических сессиях ребенок 3-х лет активно играет в разрушение теремка. Аналитик строит теремок по просьбе ребенка и исполняет роли маленьких животных: лягушки, мышки. Мальчик сообщает о том, что он медведь и разрушает теремок: с удовольствием разламывая его части, растирая в руках, пока не останутся отдельные детали. За сессию строительство и разрушение теремка может происходить от 3 до 15 раз.

При этом ситуация воспитания ребенка заключается в его раннем обучении. С 2-х лет мальчик обучается у специалистов по русскому, английскому и французскому языкам. Посещает детский клуб: обучается танцам, плаванью, рисованию. Все занятия проводятся по типу школьных уроков с необходимостью повторения материала, заучивания, исполнения правил и указаний специалистов. Инициатором раннего обучения является мать ребенка. При этом она и сама не играет с ребенком, а учит его строить из кубиков, показывает, как писать буквы и т.д.

Практически, Теремок – это сложившийся стереотип материнско-детских отношений, подавляющая функция матери, по сути, выполняющая совсем не материнские функции. Ребенок занимает активную роль агрессора. Но не того, который заставляет его учиться, а того, кто разрушит эти отношения. Самостоятельно, как Колобок, он не может уйти от этих отношений, так как мать практически не оставляет его без обучающего внимания, а дедушка и бабушка в сказке о Колобке все-таки оставили его. Дали возможность подумать, побыть одному, принять решение. Таким образом, «Колобок» - это сказка тех детей, которым дается возможность принятия решения, постепенного отделения от матери, а «Теремок» - сказка детей, которым нужна помощь специалиста по разрушению подавляющего влияния родительского комплекса.

Второй этап инициации - это смерть. Символически в каждой сказке этот период отражен в сочетании с возрождением. Разбитое золотое яйцо и курочка обещает снести другое, не золотое, а простое (Сказка «Курочка-ряба»), смерть Ивана в котле и возрождение в виде «доброго молодца» (Сказка «Конек-горбунок»), смерть от ядовитого яблока, морозильного посоха и возрождение в новом виде «краше прежнего». После возрождения персонаж получает подарки, новую одежду, новый статус. Но это сказки для детей постарше: 5-7 лет.

Переход от сказки к сказке, от сюжета к сюжету является свидетельством или постепенного отделения, или привязанности мальчика к родительской фигуре.

Символически процесс инициации проживается ребенком, подростком или взрослым человеком не только через сказки, но и в сновидениях, фантазиях. Специалист, знающий этапы процесса инициации, может направить аналитический процесс в нужное русло, помогая мальчику прожить процесс взросления, перейти на новую стадию развития.

Литература:
1. HollisJ. The Middle Passage: From Misery to Meaning in Midlife.
2. Холлис Дж. Под тенью Сатурна. Мужские психические травмы и их исцеление. – М.: Когито-Центр, 2009. – 184 с.
3. Белковский Н.А. Инициация взросления в различных культурах. Режим доступа в Интернете:
http://www.follow.ru/article/265
4. Фромм Э. Искусство любви: Исследование природы любви. Минск, 1990, стр. 31.